СОФИЯ, Премудрость (греч. Sophia, «мастерство», «знание», «мудрость», евр. hochemah) – в религиозных представлениях иудеев и христиан: олицетворённая мудрость Бога. Термин возник в Древней Греции. У Гомера он встречается в сочетании с именем богини Афины применительно к делу строительства, художества и ремесла. Сама Афина считалась олицетворением мудрости.
В ветхозаветной традиции понятие Премудрости приобретает личностный характер. Позднебиблейская дидактическая литература (книги «Премудрость Соломона», «Премудрость Иисуса, сына Сирахова») даёт образ «Премудрости Божией» как личного существа – порождения верховного Отца, близкого к Нему до тождества: «Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя» (Прем. Сол. 7:25 и след.), вышедшего «из уст Всевышнего» (Иис. Сир. 24:3). Премудрость по отношению к Богу – это Его устрояющая мир воля. Она описывается как «художница» (Притч. 8:27-31), созидающая мир по законам божественного промысла; в природу этой космогонической Софии-«художницы» входит также «веселие». Созидаемый и обустраиваемый Дом – один из главных символов библейской Премудрости (Притч. 9:1 и др.). В раввинистической и поздней гностической мысли София сближалась с материнской изначальностью. Специфику Софии составляет женственная пассивность, сопряжённая с материнским плодородием, её «веселие», а также глубинная связь с космосом и с человечеством, за которое она заступается.
Христианство воспринимает личностное понимание Софии. Ориген описывает её как «бестелесное бытие
многообразных мыслей, объемлющее логосы мирового целого», но в то же время как «одушевлённое и как бы
живое». В раннюю эпоху развития христианства представление о Софии сближалось с образом Христа-Логоса (1 Кор. 1:24 прямо определяет Иисуса Христа как «Божию силу и Божию премудрость»), а затем и с Духом Святым. В русской православной традиции митрополит Илларион описывает крещение Руси как приход «Премудрости Божией». Софии были посвящены построенные в XI в. три главные русские церкви (в Киеве, Новгороде и Полоцке). На русской почве к XV – XVI вв. складывается богатая иконография Софии, где София изображается в виде ангела, её лик и руки – огненного цвета, а за спиной – два крыла. Она одета в царское облачение, на голове – золотой венец. Ей предстоят молящиеся Дева Мария и Иоанн Креститель; над головой виден по пояс благословляющий Христос (являющий Собой её «главу»).
Личный облик Софии как в православной, так и в католической традиции постепенно сближается с образом Девы Марии как просветлённого творения, в котором становится «софийным» и облагораживается весь космос. В христианской житийной традиции имя «София» носит также мученица, казнённая в Риме во II в. вместе с дочерьми Верой, Надеждой и Любовью (имена символичны – «Мудрость» как мать трёх «теологических добродетелей»).
На Западе специально к символу Софии обращаются лишь немецкие мистики (Г. Сузо, Я. Бёме), а позднее – пиетисты (Г. Арнольд и др.). Религиозно-философской разработкой понятия «София» занимлся (с опорой на восточнохристианскую традицию) в конце XIX – нач. XX в. русский идеализм. Для В.С. Соловьёва София – это «...единство истинное, не противополагающее себя множественности, не исключающее ее, но... всё в себе заключающее» («Россия и Вселенская Церковь»). П.А. Флоренский рассматривал Софию «идеальную личность мира», «психическое содержание» разума Божества, как целомудрие, которым поддерживается целостность мира («Столп и утверждение истины»). Систематическим развитием круга идей софиологии занимался С.Н. Булгаков («Свет невечерний»).
Источники: