«Дегенеративное искусство» (нем. Entartete Kunst) — термин нацистской пропаганды для обозначения авангардного искусства, которое представлялось не только модернистским, антиклассическим, но и еврейско-большевистским, антигерманским, а потому опасным для нации и для всей арийской расы.
Выставка под названием «Дегенеративное искусство», на которой было представлено около 650 произведений, конфискованных в 32 музеях Германии, открылась 19 июля 1937 в здании галереи в парке Хофгартен через день после открытия «Большой германской художественной выставки» в мюнхенском «Доме немецкого искусства». Выставка вызвала огромный интерес, до апреля 1941 года она объехала ещё 12 городов, её посетили 3 миллиона зрителей (такой рекорд был побит лишь в 2000-х годах).
В мае 1945 года при освобождении Берлина советской армией часть запрещенных произведений «дегенеративного искусства» была обнаружена в подвалах берлинских зданий.
Любопытен факт, что в 2010 году при расширении метро от Александерплац к Бранденбургским воротам в подвале частного дома строители обнаружили 11 скульптур с выставки «Дегенеративное искусство», которые экспонировались весной 2012 года в Берлине.
По жестокой иронии судьбы термин «дегенеративное искусство» был введен в художественный обиход немецким писателем и общественным деятелем еврейского происхождения Максом Нордау (Max Nordau) в 1892 году для обозначения искаженных образов в искусстве.
Идеологическая дискредитация, запрет и уничтожение образцов «дегенеративного искусства», прямые репрессии против его создателей составляли значимую часть более широкой культурной политики гитлеровского режима. Своё отношение к авангардному искусству Гитлер выразил в своей книге «Mein Kampf»:
«Уже накануне XX столетия в сфере нашего искусства начали обнаруживаться печальные симптомы, дотоле совершенно неизвестные Германии. Конечно, и в более старые времена можно было иногда констатировать отдельные примеры извращения вкуса. Но тогда дело шло лишь в плане отдельных случаев художественных ошибок — итогов художественного, творческого поиска, чему будущие поколения, однако, все еще могли, несмотря ни на что, придавать известную историческую ценность. Многое можно считать в этой области спорным, но как предмет спора оно имело право на существование, чего не скажешь о нынешней деградации и извращении вкусов. На рубеже XX века речь могла идти уже не об этом. Тут мы имели дело не с ошибками, а с идейным вырождением. Тут уже дело касалось симптомов конкретного культурного вырождения, сигнализировавших предстоящую политическую катастрофу под влиянием идей большевизма.
Большевизм в искусстве является единственно возможной формой проявления в области культурной жизни большевизма вообще, ибо именно здесь он сам себе может позволить безграничность извращений и уродств. Кому такое заявление кажется странным или даже несправедливым, тому мы советуем внимательнее присмотреться к искусству тех стран, которые уже имели счастье быть большевизированными.
Последуйте нашему совету, и вы убедитесь, что официально признанным искусством в этих государствах являются продукты сумасшедшей фантазии таких погибших людей, как "кубисты" и "дадаисты" Даже в течение краткого периода существования Баварской советской республики мы могли заметить то же самое. Уже и в Баварии можно было отметить, что все официальные плакаты, газеты, рисунки и т. д. носили на себе печать не только политического упадка, но и общекультурного упадка и разложения.
Конечно лет 60 назад нельзя было и представить себе политической катастрофы таких размеров, какую мы пережили сейчас. Точно так же и элементы общекультурного распада лет 60 назад были куда слабее, чем те симптомы распада, которые с начала XX века выродились в кубизм и т. п. Лет 60 назад такие вещи, как выставка так называемых "переживаний" дадаистов, были бы совершенно немыслимы. В те времена организаторов подобной выставки просто посадили бы в сумасшедший дом. В наше же время такие субъекты возглавляют даже целое художественное общество. Лет 60 назад такая чума не могла бы возникнуть, ибо общественное мнение этого не потерпело бы, а государство тотчас же приняло бы меры. Руководители государства обязаны бороться против того, чтобы сумасшедшие могли оказывать влияние на духовную жизнь целого народа. Предоставить "свободу" такому "искусству" означает играть судьбами народа.
Тот день, когда такого рода искусство нашло бы себе широкое признание, стал бы роковым днем для всего человечества. В этот день можно было бы сказать, что вместо прогресса умственного развития человечества начался его регресс. Все страшные последствия такого "развития" трудно себе даже представить. Стоит только с этой точки зрения на минуту взглянуть на итог нашего развития за последнюю четверть века и с ужасом придется убедиться в том, насколько далеко ушли мы уже назад по этому страшному пути. Куда ни взглянешь, всюду видишь зачатки и зародыши таких болезней, которые раньше или позже неизбежно должны привести нашу культуру к гибели. Все это симптомы, указывающие на процесс затяжного периода гниения. Горе тем народам, которые не умеют справиться с такими болезнями!» — Адольф Гитлер "Моя борьба". Часть I. Глава X.
В целом за борьбу против данного вида искусства отвечал министр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс, а по данному конкретному направлению — президент Государственной палаты изобразительных искусств Адольф Циглер.
Выставка образцов «Дегенеративное искусство»
В своей речи по поводу открытия первой «Большой германской художественной выставки» под названием «Дегенеративное искусство» 18 июля 1937 года А. Гитлер заявил, среди прочего, следующее отношение национал-социалистов к загнивающей модернистской культуре:
«Кубизм, дадаизм, футуризм, импрессионизм и т.п. не имеют ничего общего с немецким народом. Потому, что все эти термины ни стары, ни современны, но они являются лишь искусственным производным людей, которым Господь отказал в таланте истинно художественной одарённости и вместо неё одарил их даром болтовни и обмана... Говорят, что эти художники не так видят, как другие. Я здесь посмотрел некоторые из присланных картин, и должен признать — некоторые из них действительно написаны людьми, видящими "наизнанку". У них нынешние представители нашего народа представлены как дегенерирующие кретины, луга для них синие, небо — зелёное, облака — серно-жёлтые и т.д.; так они чувствуют или, как они выражаются, это переживают.
Я не желаю вмешиваться в спор, действительно ли указанные лица так чувствуют и видят или нет, но я хочу во имя немецкого народа запретить то, чтобы вызывающие жалость несчастные, которые страдают острым расстройством зрения, плоды своего болезненного видения пробовали навязать окружающему миру или даже пытались возвести это в ранг "искусства". Нет, у нас имеется лишь две возможности: или так называемые "художники" видят окружающее действительно так странно и верят в то, что они изображают мир правильно — тогда требуется только определить, являются ли их дефекты зрения повреждениями механического характера или они наследственны.
В первом случае мы им глубоко сочувствуем, во втором — это важно для Имперского министерства внутренних дел — заняться этим вопросом и избежать, по крайней мере, дальнейшее наследование таких ужасных дефектов зрения. Однако возможно также, что эти лица сами не верят в действительности в эти свои «чувствования» и «видения» , но стараются, исходя из других побуждений — чтобы оскорбить нашу нацию этим безобразием, насмешкой. Тогда такие поступки относятся к области уголовного наказания... Отныне мы будем вести беспощадную очистительную войну против последних у нас элементов культурного разложения».
Среди художников и скульпторов, чьи изъятые произведения были представлены в экспозиции, были Эрнст Барлах, Макс Бекман, Ханс Беллмер, Рудольф Беллинг, Жорж Грос, Отто Дикс, Иоханнес Иттен, Генрих Кампендонк, Василий Кандинский, Эрнст Людвиг Кирхнер, Пауль Клее, Оскар Кокошка, Ловис Коринт, Вильгельм Лембрук, Эль Лисицкий, Франц Марк, Герхард Маркс, Паула Модерзон-Беккер, Оскар Молл, Пит Мондриан, Ласло Мохой-Надь, Эмиль Нольде, Отто Панкок, Макс Пехштейн, Ханс Рихтер, Кристиан Рольфс, Рауль Хаусманн, Карл Хофер, Бернгард Хётгер, Марк Шагал, Эдвин Шарф, Курт Швиттерс, Оскар Шлеммер, Карл Шмидт-Ротлуф, Курт Штёрмер, Отто Фрейндлих, Генрих Эмзен, Макс Эрнст, Алексей фон Явленский.
К дегенеративным причислялись целые художественные сообщества и направления: импрессионизм (англ. Impressionism), дадаизм (Dada), кубизм (Cubism), фовизм (Fauvism), сюрреализм (Surrealism), экспрессионизм (Expressionism), Баухаус (Bauhaus), Новая вещественность (New Objectivity).
Помимо собственно живописцев, в дегенеративные художники записали композиторов Арнольда Шёнберга, Пауля Хиндемита, Белу Бартока, Эрнста Кшенека, Виктора Ульманна, Эрвина Шульхофа, Павла Хааса, Ханса Краса, Мари Слипа, писателей Курта Хиллера, Георга Гейма, Ульриха Бехера и др.
История дегенеративного искусства Германии
19 июля 2012 года исполнился 75-летний юбилей «дегенеративного искусства» Германии.
Хорошо известно, что новое крайне редко легко и сразу принимается современниками. Часто то или иное направление, течение в искусстве долго и мучительно ищет признания и понимания обществом. Для этого требуется время и большая просветительская работа. Ну, не успевают массы за мелкой группкой впередсмотрящих гениев и талантов, не могут быстро отказаться от уже привычных, годами формировавшихся взглядов и представлений, не в состоянии моментально принять и полюбить творения всех этих возмутителей общественного спокойствия типа Пикассо, Матисса, Дерена и так далее. Значительно позже приходит осознание, положительная оценка и, наконец, признание. Высокое искусство делит общество на тех, кто остро реагирует и сопереживает, и тех, кто остается равнодушным и не принимает посланий автора.
Истинный художник по природе своей не может ходить в строю, а в тоталитарном государстве ему и вовсе нет места. Был в истории ХХ века страшный период, когда искусство не только расценивалось с позиции идеологии, а само становилось врагом политического строя. Так было и в нашей стране, когда лучших советских художников, писателей, поэтов, композиторов обвиняли в формализме и откровенно травили, в то время как процветали удобные власти деятели культуры. Несмотря на близкие методы идеологической борьбы за чистоту национального духа, советская власть не посягнула на сами произведения искусства, как это произошло в свое время в нацистской Германии.
В 1937 году, переломном для тоталитарных режимов Европы – Германии, Советского Союза, Италии, нацистские власти почувствовали полную уверенность в своей силе и поддержку народных масс, и повели атаку не только на самих деятелей культуры, сохранивших независимость и свободу духа, но и на их произведения. Всем знакомы кадры хроники, запечатлевшие костры из книг писателей еврейского происхождения и причисленных к коммунистам на площадях немецких городов. Но эти акции носили скорее символический характер, нежели фактическое уничтожение произведений изобразительного искусства.
Борьба за оздоровление национальной культуры началась в Германии в 1935 году, когда Гитлер выступил на VI партийном съезде НСДАП с изложением новой культурной программы, прямо связав явления кубизма, дадаизма и футуризма в искусстве с процессом политико-экономической деструкции в Германии после заключения Версальского мира и заявил о принципиальном отторжении духа авангарда культурой Третьего рейха. К концу 1936 года общая картина культуры и искусства Германии выглядела совершенно неузнаваемой. За три года после прихода нацистов к власти из страны эмигрировали сотни прогрессивных литераторов, архитекторов, режиссеров, художников и музыкантов, включая самых именитых – Томаса и Генриха Маннов, Марлен Дитрих, Оскара Кокошку, Георга Гросса и других. К «дегенеративному искусству» была отнесена и деятельность художников и архитекторов Баухауса, который был закрыт в 1933 году, после чего Василий Кандинский был вынужден эмигрировать во Францию, а его работы, находившиеся в германских музеях, постигла трагическая судьба.
Немецкий художественный авангард, с его немалым численным составом и основательной укорененностью в национальной культуре, оставался в такой ситуации не более чем последней помехой в динамичном процессе перерождения нации и страны. С июля 1937 года волна репрессий и беззакония по отношению к мастерам превзошла все ожидания. К услугам нацистских культур-функционеров было уже около десятка специальных указов и постановлений, позволявших дифференцированно использовать систему преследования неугодных художников. Самым «легким» из наказаний был запрет на экспозицию произведений известного мастера, приобретенных музеями. Такие работы обычно конфисковывались и поступали в специальные хранилища в Берлине, Мюнхене, Дрездене, Лейпциге и других крупных центрах.
В дальнейшем тот же художник (чаще всего авангардист) становился первым кандидатом на исключение из Академии или Палаты изобразительных искусств, лишался права выставляться в галереях и продавать свои работы; за этим мог последовать запрет на профессиональную деятельность как самое тяжелое наказание. За рамками нацистского законодательства формально оказались только две масштабные акции: сожжения конфискованных произведений «дегенеративного искусства» в Берлине 20 марта 1939 года, а также продажи уцелевшей их части на международных аукционах для пополнения государственной казны.
Для приобретения статуса официального художника нужно было вступить в нацистскую партию, стать членом Культурной палаты рейха (их к 1935 году насчитывалось уже более 100 тысяч человек) и полностью принять правящую идеологию. Но даже членство в нацистской партии не помогло Эмилю Нольде, 1052 картины которого были изъяты из немецких музеев. В течение 1933-1934 годов отношение к экспрессионизму было неоднозначным. Геббельс и некоторые другие функционеры нацистского правительства считали, что брутальные работы таких мастеров как Эмиль Нольде, Эрнст Барлах и Эрих Хеккель выражают нордический дух, но в итоге вынуждены были согласиться с Гитлером, объявившим, что в рейхе не место модернистскому экспериментаторству.
К 1937 году концепция дегенеративности прочно укоренилась в нацистской политике. 30 июня 1937 года Геббельс назначил президента имперской Палаты изобразительных искусств Адольфа Циглера (Adolf Ziegler) главой комиссии из шести человек, уполномоченной изъять из музеев и художественных коллекций по всему рейху любые оставшиеся произведения, имеющие отношение к модерн-арт, дегенеративному и подрывному искусству. Эти работы должны были быть выставлены на публике с тем, чтобы окончательно искоренить еврейский дух, проникший в немецкую культуру.
Акции подверглись 5 238 работ, в том числе 1 052 работы Нольде, 759 Хеккеля, 639 Эрнста Людвига Кирхнера, 508 Макса Бекмана, работы Александра Архипенко, Марка Шагала, Джеймса Энсора, Анри Матисса, Пабло Пикассо и Винсента ван Гога. В экспозицию выставки было включено 730 картин, скульптур, графических работ и книг 112 германских художников из 32 германских музеев. Большая часть экспонатов была изъята из Отдела новой живописи Национальной галереи (в Кронпринцен-пале в Берлине), Государственной Баварской картинной галереи в Мюнхене, Художественного музея в Дюссельдорфе, Фолькванг-музея в Эссене, Кунстхалле в Мангейме и Галереи земли Ганновер.
Выставка открылась в Мюнхене 19 июля 1937 и продолжала свою работу до 30 ноября, после чего отправилась в двухлетний тур по 11-ти городам Германии и Австрии. Вход на выставку был свободный, иллюстрированный каталог стоил 50 пфеннигов.
Выставка была подготовлена в беспрецедентно короткий двухнедельный срок. Вернисаж состоялся в Археологическом институте Мюнхенского университета. Экспозиция была намеренно составлена так, чтобы подчеркнуть «дегенеративный» характер представленных произведений. Зрители входили на выставку по узкой лестнице и сразу упирались в огромную скульптуру Христа, выглядящую чересчур театрально. Залы были хаотично заполнены большим количеством картин, по большей части без рам и висящих на простых шнурах, освещение в залах было очень скудным.
Работы в первых трех залах были представлены по тематическому принципу – в первом были работы на религиозные темы, во втором были представлены преимущественно еврейские художники, третий содержал работы, оскорбляющие женщин, солдат и крестьян Германии. Остальная часть экспозиции не содержала никакой тематической направленности. Стены были исписаны оскорбительными лозунгами. Выставка пропагандировала идею, что модернизм объединяет еврейско-большевистских художников, ненавидящих Германию, хотя лишь шесть художников из 112-ти действительно были евреями.
Признаки, по которым произведения были отобраны в экспозицию:
- Нарочитое искажение натуры (Э.Л. Кирхнер, О. Дикс, В. Моргнер),
- Издевательское отношение к религии (Э. Нольде, П. Клее),
- Наличие большевистского и анархического подтекста (Г. Гросс),
- Политическая тенденциозность, в том числе пропаганда марксизма и антивоенного саботажа (Дж. Хартфилд, О. Дикс),
- Моральное разложение и увлечение темой проституции под видом социальной критики (О. Дикс, Э.Л. Кирхнер),
- Утрата национального (расового) сознания и увлечение экзотикой примитивных народов (художники «Моста»),
- Утверждение человеческого идеала в виде идиотов, кретинов и паралитиков (О. Кокошка, художники «Моста»),
- Стремление изображать только иудейскую натуру (Л. Майднер, О. Фройндлих),
- Утрата здравого смысла ввиду болезненности воображения (И. Мольцан, В. Баумайстер, К. Швиттерс).
На глумление были выставлены известнейшие картины, в том числе фрагменты знаменитого полиптиха Э. Нольде «Жизнь Христа», групповой портрет художников «Моста» кисти Э.Л. Кирхнера, «Золотая рыба» П. Клее, «Портрет раввина» М. Шагала, «Башня синих лошадей» Ф. Марка.
Рядом с подписями к работам было указано, какую сумму тот или иной музей потратил на покупку этой работы. Многие из этих работ приобретались в начале 1920-х годов в период гиперинфляции, и суммы приобретений выглядели астрономическими.
Через несколько недель после открытия выставки Геббельс приказал продолжить изъятия из коллекций. Таким образом, общее количество изъятых работ составило 16 558 произведений.
Выставку «Дегенеративное искусство» в Мюнхене посетило более двух миллионов человек – втрое больше, чем проходившую одновременно с ней Большую выставку в Доме Немецкого искусства, где экспонировались произведения любимцев нацистского руководства Арно Брекера и Адольфа Висселя.
Художники немецкого авангарда были объявлены врагами государства и угрозой немецкой культуры. Многим пришлось спасать свою жизнь. Макс Бекман уехал в Амстердам в день открытия выставки. Макс Эрнст эмигрировал в Америку при помощи Пэгги Гугенхайм. Эрнст Людвиг Кирхнер эмигрировал в Швейцарию и там покончил жизнь самоубийством в 1938 году. Пауль Клее умер в 1940 году в Швейцарии, так и не получив гражданства из-за своего статуса «дегенеративного» художника.
Другие художники остались жить во внутренней эмиграции. Отто Дикс поселился в деревне и писал скрупулезные пейзажи, чтобы не провоцировать контролирующие структуры власти. Эдгару Энде и Эмилю Нольде было запрещено приобретать кисти и краски. Тем, кто остался в Германии, было запрещено преподавать в университетах, к ним часто наведывалось гестапо для проверки, не нарушают ли они запрет на профессиональную деятельность. Нольде тайно продолжал писать, но только акварелью, так как масляные краски и растворители своим запахом могли его выдать. Хотя официально к смертной казни никто не был приговорен, многие еврейские художники, не покинувшие страну, погибли в концентрационных лагерях или по программе насильственной эвтаназии (Action T4), в том числе, немецкая художница Элфриде Лозе-Вехтлер (Elfriede Lohse-Wächtler).
После завершения выставки произведения были рассортированы для продажи и проданы на аукционах в нейтральной Швейцарии, где покупательная активность и цены были значительно выше. Всего состоялось три международных аукциона в Люцерне (30 июня и 26 августа 1939 года, а также 28 июня 1941 года). «Автопортрет» ван Гога (1888) был продан с аукциона в галерее Фишера (Gallerie Fisher) за 175 000 швейцарских франков (40 000 долларов) «Семья Солер» П. Пикассо (1903) – 36 000, «Синий дом» М. Шагала (1920) – 3 300, «Ресторан в парке» Августа Макке (1912) – 900, «Большой город» Г. Гросса (1917) – 700. Коммерческого успеха аукционы не имели – Европа стояла на пороге войны, и покупатели не стремились занять место бывших владельцев представленных произведений. Выручка всех трех аукционов составила 681 тысячу рейхсмарок. Герингом было присвоено 14 полотен для собственной коллекции: четыре – ван Гога, четыре – Мунка, одно – Гогена («Всадники на берегу. Таити»), три – Ф. Марка (в том числе «Башня синих лошадей»), по одной картине Сазанна и Синьяка. Что касается Гитлера, будучи несостоявшимся художником, он действительно не любил современное искусство и коллекционировал исключительно работы старых мастеров – Тициана, Микеланджело, Леонардо да Винчи.
Судьба произведений, не нашедших своего покупателя на аукционах в Люцерне, крайне печальна. Произведения, которые не участвовали в «передвижной выставке», были свезены для хранения на склад на Кёпеникштрассе в Берлине, согласно уцелевшим архивам – 12 890 картин, скульптур, акварелей и печатной графики. Неизвестное количество вывозилось за пределы города для продажи иностранным покупателям, средняя цена за шедевр составляла 20 долларов. В декабре 1938 года Геббельс и Генрих Гофман, личный фотограф и неофициальный художественный советник Гитлера, приняли решение сжечь оставшиеся произведения искусства.
20 марта 1939 года в Берлине во дворе Главной пожарной охраны на Кёпеникштрассе состоялось варварское уничтожение картин, рисунков и графических листов. Было предано огню 1 004 картины, 3 825 акварелей, рисунков и графики – в первую очередь работы Э. Нольде, К. Шмидт-Ротлуфа, Э. Хеккеля, О. Дикса, Г. Гросса, К. Кольвиц.
Особые требования к чистоте национального сознания применялись исключительно к сынам рейха. Что же касается поверженных народов, их нравственность не контролировалась так строго. Так в оккупированной Франции, с которой Германия заключила перемирие после ее постыдной капитуляции в 1940 году, картины запрещенных художников продолжали продаваться на аукционах. Правда, зачастую представители правительства Виши проявляли излишнее рвение и в угоду оккупантам устраивали показательные культурные акции.
Не удалось уберечь произведения крупнейших мастеров мирового авангарда из музеев Франции, помеченные специальными ярлыками. Более 600 работ «дегенеративного» искусства Пикассо, Дали, Эрнста, Клее, Леже и Миро было сожжено в ночь на 27 июля 1942 года на террасе сада Тюильри у национальной галереи Жё-де-Пом в Париже (Galerie nationale du Jeu de Paume), в 1940-1944 гг. служившей хранилищем реквизированных у еврейских коллекционеров произведений искусства.
Художники, чьи работы были представлены на выставке «Дегенеративное искусство» 1937 г.:
- Jankel Adler
- Ernst Barlach
- Rudolf Bauer
- Philipp Bauknecht
- Otto Baum
- Willi Baumeister
- Herbert Bayer
- Max Beckmann
- Rudolf Belling
- Paul Bindel
- Theo Brün
- Max Burchartz
- Fritz Burger-Mühlfeld
- Paul Camenisch
- Heinrich Campendonk
- Karl Caspar
- Maria Caspar-Filser
- Pol Cassel
- Marc Chagall
- Lovis Corinth
- Heinrich Maria Davringhausen
- Walter Dexel
- Johannes Diesner
- Otto Dix
- Pranas Domšaitis
- Hans Christoph Drexel
- Johannes Driesch
- Heinrich Eberhard
- Max Ernst
- Hans Feibusch
- Lyonel Feininger
- Conrad Felixmüller
- Otto Freundlich
- Xaver Fuhr
- Ludwig Gies
- Werner Gilles
- Otto Gleichmann
- Rudolph Grossmann
- George Grosz
- Hans Grundig
- Rudolf Haizmann
- Raoul Hausmann
- Guido Hebert
- Erich Heckel
- Wilhelm Heckrott
- Jacoba van Heemskerck
- Hans Siebert von Heister
- Oswald Herzog
- Werner Heuser
- Heinrich Hoerle
- Karl Hofer
- Eugen Hoffmann
- Johannes Itten
- Alexej von Jawlensky
- Eric Johansson
- Hans Jürgen Kallmann
- Wassily Kandinsky
- Hanns Katz
- Ernst Ludwig Kirchner
- Paul Klee
- Cesar Klein
- Paul Kleinschmidt
- Oskar Kokoschka
- Otto Lange
- Wilhelm Lehmbruck
- Elfriede Lohse-Wächtler
- El Lissitzky
- Oskar Lüthy
- Franz Marc
- Gerhard Marcks
- Ewald Mataré
- Ludwig Meidner
- Jean Metzinger
- Constantin von Mitschke-Collande
- László Moholy-Nagy
- Marg Moll
- Oskar Moll
- Johannes Molzahn
- Piet Mondrian
- Georg Muche
- Otto Mueller
- Erich(?) Nagel
- Heinrich Nauen
- Ernst Wilhelm Nay
- Karel Niestrath
- Emil Nolde
- Otto Pankok
- Max Pechstein
- Max Peiffer-Watenphul
- Hans Purrmann
- Max Rauh
- Hans Richter
- Emy Roeder
- Christian Rohlfs
- Edwin Scharff
- Oskar Schlemmer
- Rudolf Schlichter
- Karl Schmidt-Rottluff
- Werner Scholz
- Lothar Schreyer
- Otto Schubert
- Kurt Schwitters
- Lasar Segall
- Friedrich Skade
- Friedrich (Fritz) Stuckenberg
- Paul Thalheimer
- Johannes Tietz
- Arnold Topp
- Friedrich Vordemberge-Gildewart
- Karl Völker
- Christoph Voll
- William Wauer
- Gert Heinrich Wollheim
- Jankel Adler
- Ernst Barlach
- Rudolf Bauer
- Philipp Bauknecht
- Otto Baum
- Willi Baumeister
- Herbert Bayer
- Max Beckmann
- Rudolf Belling
- Paul Bindel
- Theo Brün
- Max Burchartz
- Fritz Burger-Mühlfeld
- Paul Camenisch
- Heinrich Campendonk
- Karl Caspar
- Maria Caspar-Filser
- Pol Cassel
Источники и дополнительная информация: